Что мужчинам нравится в женщинах больше всего

В ранней, почти детской юности меня поразила одна из полусказочных историй, связанных с пророком Магометом, где он, чтобы не потревожить сон любимой кошки, отрезал рукав вышитого золотой парчой халата, на котором та устроилась. Как, думал я, дорогую, импортную вещь - и ради какой-то кошки? Да шикнул бы на нее - и делов.

Ах, школьные годы чудесные - много свободного времени, много интересных книжек и никаких тебе дедлайнов (кроме четвертных, но то когда еще!). Однако и никакого понимания жизни.

Кошки (как и женщины) могут быть вздорны, агрессивны, страдать излишней самовлюбленностью и гипертрофией самомнения. Женщины (как и кошки) гуляют сами по себе, устраиваются, как им удобнее - пусть даже это твой халат, рубашка, квартира (нужное подчеркнуть, отдать и забыть навсегда), - и зачастую обращают на нас внимание, только когда хотят поесть или поиграть.

Чем же они привязывают нас, заставляют кромсать халаты, возводить хоромы и сочинять сонеты?

Приятными глазу, стройными лекальными кривыми, которым позавидует любая каравелла? Может быть. Расстегаями с севрюгой, фламбированной маракуйей и вкуснейшим борщом с пампушками? Вполне возможно. Разговорами о чувственной поэтике Артюра Рембо под балдахином кровати с продавленным во время долгих дискуссий матрасом? Конечно!

Но! - и тут мечтательная улыбка украшает мою усталую физиономию - не только. Есть почти незаметная специя в каждой женщине. Помимо блеска глаз, живого ума с его особой логикой, помимо запаха и тонких мочек ушей, всего внутреннего и внешнего - есть еще милые странности, забавные особенности, эдакие микроскопические крючочки, которые вцепляются в тебя неожиданно и незаметно. Сила трения между вами возрастает, и вот ты, залихватский роллинг стоунз, уже никуда не торопишься.

Не торопишься, а стоишь утром на кухне - в руке капающий мимо тарелки венчик с будущим омлетом, а за стеной, из ванны, доносится пение. Да, может быть, Монсеррат Кабалье презрительно скривилась бы, но ты не так искушен в си-бемолях и даже начинаешь притопывать в такт. Хочется ей петь в душе? Да ради бога. Лишь бы не что-то из раннего Мэнсона или поздней Кадышевой. О, кажется, «Депеш Мод»... Пам, па-па-пам, words are very unnecessary...

Потом идете вместе до метро, и - что за черт? - ты все время не попадаешь в ногу. У тебя короче стали? Она отрастила шпильки еще на десять сантиметров длиннее? Вроде нет. И только открываешь рот, чтобы спросить, как натыкаешься на ее серьезный, очень серьезный взгляд. Она останавливается: «Знаешь, я загадала, что если мы ни разу не наступим на стык между плитками, то все будет хорошо!».

Вечер. Теплый весенний воздух толчками вливается в распахнутое окно и носится сквозняком по квартире, как котенок, норовя дернуть занавеску или поиграть с листком бумаги. Тарелки в раковине, потом как-нибудь. Можно просто сидеть на диване, но лучше, конечно, лежать головой у нее на коленях. Шуршит радио. Оба одновременно поднимаете глаза:

- Ой, звездочка! Ты успел загадать желание?

Не будешь же ты ей рассказывать, что это не Лириды, максимум которых 22 апреля, а обычный самолет - кто-то летит к тетке в Саратов или на золотистые пляжи Доминиканы.

- Да, конечно. Только я тебе не скажу. Ну, быть может, потом.

И оба смеетесь.

А ночью она вдруг напяливает на себя какую-то одежду. Господи, зачем?! Даже не говоря о том, что прятать такую фигуру является преступлением не меньшим, чем то, за которое разбомбили Ирак, - разве удобно спать одетым? Чуть менее удобно, чем спать в полной боевой выкладке морского пехотинца. Да-да, той, которая с аквалангом.

Но вдруг она поворачивается к тебе и спокойным тоном а-ля «передай, пожалуйста, соль» спрашивает: «Хочешь, я сниму эту майку? Ну, вдруг тебе захочется поцеловать мою спину». И все. И ты на лопатках. Лежишь, улыбаешься. И откуда она догадалась про спину-то?

Или вот она в твоем халате устроилась в глубоком кресле. Что за манера брать без спросу твои вещи! Но халат великоват, полы в стороны, мягко светится самая дорогая коленка на свете. Завиток непослушных волос на шее. Хитрый взгляд куда-то чуть мимо тебя. Черт побери, теперь-то я понимаю этого Магомета!